Выходец из крестьянской семьи, учитель математики, бывший зэк, политзаключенный, враг народа, западный шпион, член Союза советских писателей, самый публикуемый русский писатель, Нобелевский лауреат, лауреат Государственной премии РСФСР, обладатель медали Ломоносова, орденов Андрея Первозванного и Святого Саввы… Все эти полюсарные характеристики относятся к одному и тому человеку.
Солженицын был самой противоречивой фигурой отечественной культуры второй половины ХХ века – его критиковали и воспевали, налагали табу на его произведения и печатали многотысячными тиражами, травили, лишали гражданства, изгоняли, а потом умоляли вернуться и осыпали наградами.
«Оптимизм мне был свойственен от рождения и очень в меня внедрен, – делился в позднем интервью Александр Исаевич, – Ни в тюрьме, ни в болезни, ни во время травли, ни в изгнании я не терял бодрости и никогда не пребывал в унынии». По-другому и быть не могло. По-другому у мира не было бы Солженицына.
Узел I: Исса и Таисия
Исса и Таисия познакомились на вечере, который устраивал общий знакомый. На тот момент Солженицын уже был белогвардейским офицером и только что приехал на мирную землю. Молодые люди тут же влюбились друг в друга, но венчаться пришлось уже на фронте. «Медовый месяц» длился три дня, а супружеская жизнь – всего три месяца. Вернувшийся с войны Исаакий погиб в результате несчастного случая на охоте (заряженное ружье случайно выстрелило, ранив охотника в живот). Врачи не смогли спасти больного от заражения крови. Спустя неделю мучений в местной лечебнице Исаакий Солженицын умер. Перед смертью он заклинал Тасю заботиться о будущем малыше и добавлял «я знаю, у меня будет сын».
Узел II: Саня Солженицын
Красный пионерский галстук Саня Солженицын все же надел, бездумно заучил необходимые лозунги и внешне стал таким же, как все. Но уже тогда у юного Солженицына была своя тайна – он мечтал стать писателем. Удивительно, маленький провинциальный школьник отродясь не видел ни одного живого представителя этой профессии. «Откуда во мне это взялось? –удивлялся позже Солженицын – Наверное, какое-то послание свыше».
Правда, по окончании школы на филологический факультет поступить не получилось (в Ростове подходящего не было, а позволить себе учебу в другом городе Солженицыны не могли), и выпускник отправился на физмат, где учился прекрасно, получая Сталинскую стипендию. Занятия литературой Александр не забрасывал: постоянно читал, добросовестно штудировал учение Маркса-Ленина и книги по истории. Все это было необходимо для написания исторического романа о революции семнадцатого года.
Узел III: Щ-854
Под номером Щ-854 Солженицын попал в лагерь Новый Иерусалим, затем в закрытое конструкторское бюро (так называемую шарашку) в Рыбинске, потом в Загорске и Марфине. В 50-м Солженицын стал заключенным печально знаменитой «Бутырки» (Бутырская тюрьма в Москве), в этом же году Щ-854 этапировали в Степлаг на Дальний Восток.
Как ни парадоксально, но именно годы, проведенные в тюрьме, подарили Солженицыну бесценный опыт. «Если бы я не попал в тюрьму, я тоже стал бы каким-то писателем в Советском Союзе, но я не оценил бы ни истинных задач своих, ни истинной обстановки в стране, и не получил бы то закалки, тех особенных способностей, которые вырабатывает именно тюремная жизнь».
Преодолев все тяготы лагерей, поборов раковую болезнь (семиному), Солженицын примирился с мыслью о том, что будет жить на краю пустыни и писать в стол для потомков. Но совершенно неожиданно в июне 1956 года Александр Солженицын получил освобождение с формулировкой «отсутствие в деле состава преступления», и тогда для него открылся мир.
Узел IV: Иван Денисович, Матрена и другие
Солженицына принимают в Союз советских писателей, печатают в культовом «Новом мире» и дают зеленый свет на публикацию последующих «Не стоит село без праведника» (в дальнейшем «Матренин двор»), «Правой кисти», «Крохоток» (собрание прозаических миниатюр, автор называл их «стихотворениями в прозе»).
Узел V: Травля, Нобелевская премия и высылка из СССР
Вскоре советское правительство осознало, что новоиспеченный талант сотрудничать на благо отечества не будет и никогда не станет партийным писателем. Теперь Солженицын, имя которого прогремело на весь мир, стал персоной крайне неудобной – сослать в глухую степь его уже нельзя, но и продолжать публиковать тоже непозволительно.
Следующий роман Солженицына о заключенном шарашки Глебе Нержине «В куге первом» запрещают к публикации. Аналогичная участь ждет «Раковый корпус» и «Архипелаг ГУЛАГ». Однако Александр Исаевич ездит с выступлениями по стране, читает отрывки из произведений и смело пишет письмо Всесоюзному съезду советских писателей, которым зачитывалась вся Европа.
После премии травля Солженицына только ужесточилась. Его высылка из страны оставалась вопросом времени. В 1974 году на Западе вышел роман «Архипелаг ГУЛАГ». А уже в феврале его автор был арестован, лишен советского гражданства и выслан из страны.
Узел VI: Вермонтский отшельник
Первое время Солженицын провел в Цюрихе, но из-за пристального внимания западной прессы, которая ждала от опального советского литератора громких разоблачений о Стране Советов, тайно переехал в городок Кавендиш (штат Вермонт, США). Там вместе с женой Натальей Дмитриевной Светловой и тремя сыновьями Степаном, Игнатом и Ермолаем Александр Исаевич поселился в большом лесном доме и зажил спокойной жизнью «вермонтского затворника» (так окрестила пресса скрытного Солженицына).
Покидая Россию, Наталья Дмитриевна писала: «Не мне судить о сроках, но мы вернемся, и детей наших вырастим русскими». Александр Исаевич сам преподавал детям, учил всему, что знал, и очень гордился своими мальчиками, полушутя-полусерьезно повторяя: «Один сын – нет сына, два сына – пол сына, три сына сын».
Плодотворная деятельность с США
Вермонтский период стал очень продуктивным, ничто не отвлекало писателя от творчества. Современным литераторам это может показаться дикостью, но для советского опального писателя возможность разложить свои записи на столе и не бояться, что кто-то ворвется и все уничтожит, было настоящим счастьем.
В изгнании Солженицын воплощает свой давнишний замысел и пишет роман о революции 1917 года «Красное колесо». Масштабный труд состоит из так называемых «Узлов» (частей):
Узел 1-й – «Август Четырнадцатого»;
Узел 2-й – «Октябрь Шестнадцатого»;
Узел 3-й – «Март Семнадцатого»;
Узел 4-й – «Апрель Семнадцатого».
Узел VII: Снова в России
Распад СССР открыл Солженицыну дорогу на родину. В 1994 году он вместе с семьей вновь ступил на родную землю, проехал на поезде по всей стране от Магадана до Москвы. В каждом городе писателя встречали восторженно, наибольший ажиотаж был в столице – за автобусом Солженицына бежали толпы народа.
На родине автор продолжает трудиться, при помощи верной помощницы Натальи Дмитриевны работает над изданием полного собрания сочинений, пишет воспоминания, публицистические статьи, эссе («Угодило зернышко помеж двух жерновов. Опыт изгнания», «Как нам обустроить Россию», «Русский вопрос в конце ХХ века», «Россия в обвале») и смело критикует современную власть, пишет письма, удостаивается официальны приемов, но перемен в стране не видит и горько переживает по этому поводу.
Солженицына награждают Орденом Андрея Первозванного, но писатель публично отказывается от награды. «Пока люди гибнут от безработицы и голода, принять орден от верховной власти, доведшей Россию до такого состояния, не могу. Возможно, многим позже эту почетную награду заберут мои сыновья».
В последние годы жизни Александр Исаевич перенес гипертонический криз, тяжело болел, левая рука так и осталась парализованной. 3 августа 2008 года Солженицын умер на своей подмосковной даче, причина смерти – острая сердечная недостаточность.
Обладать таким оптимизмом, как Солженицын – дорогого стоит. Только как не терять бодрости и присутствия духа, если тебя не утешает в трудных и опасных ситуациях сам Господь? Сразу возник вопрос: а был ли Александр Исаевич верующим? И захотелось проследить строчка за строчкой жизнь Александра, который с детства мечтал о профессии писателя. Участник Великой Отечественной, собирающий ценнейший материал о коллективизации, первой мировой войне, голоде на Украине – какой же молодец будущий писатель! Даже ареста не побоялся! На основании этого дневника позже была созданы великие произведения: «Один день Ивана Денисовича», «Матрена», «Архипелаг Гулаг». Но все-таки был ли он христианином? По словам одного из священников Александра, информацию о котором я нашла в статье «Исход из плена атеизма…», – да, был и вот его цитата: ««Какая чистая и глубокая радость знать и сознавать, что великие писатели безбожного и материалистического периода нашей истории – Ахматова, Пастернак, Солженицын – начертали имя Христа на своем творчестве…» Такие строки читать отрадно, и разве они не доказывают обратное тому, о чем много лет рассказывали приверженцы атеистической пропаганды?
Действительно, отрадно знать что ключевые роли в истории нашего народа сыграли Божьи люди. Правда исходит от Бога, поэтому сеять просвещение в народе могут те люди у которых есть вера. Ну и кроме того, перенести такие испытания как перенес Солженицын – без Бога – невозможно. Остается радоваться что у нас есть историческое наследие людей, которые так смело боролись за правду.
Многие современные политические лидеры, заслуженные деятели культуры и искусства, священнослужители и члены Общества писателей характеризовали А.И. Солженицына, как мужественного человека, обладающего исключительной компетентностью и благородством. Он прожил невероятно активную, долгую и плодотворную жизнь, пройдя тернистый путь общественного деятеля, борца за правду и справедливость, смелого обличителя человеческих беззаконий. Исторические аналитики считают, что его опыт и достижения для всего человечества послужат выдающимся примером бескорыстного и самоотверженного служения интересам людей, высшей цели свободы и справедливости. Все труды Солженицына отличаются глубоким гуманизмом и искренней добродетелью.
Александр Иванович оставил современникам и потомкам колоссальный резерв интеллектуальных ресурсов, мудрых наставлений и назидательной критики. Мне кажется, что он был рожден для какой-то сверх важной миссии, ради чего Бог наделил его неисчерпаемым мужеством, выдающимся разумом и доброй совестью. Этот вестник свободы аккумулировал и открыто выражал объективное общественное мнение своих соотечественников, охватив и наглядно отразив целую эпоху развития советского государства. Может быть, именно такими являются пророки, призванные сообщить людям Божью волю и смысл изменений истории с целью назидания или исправления. Судя по тем мнениям, которые остались о нем в научных и религиозных кругах, его непоколебимая вера в человеческую нравственность – сдвинула гору массового безрассудства и духовной слепоты огромной нации, поклоняющейся идолам и власти пороков. Его литературная деятельность – это настоящий поступок или даже подвиг, который всегда будет являть будущим поколениям пример подлинного подвижничества и добровольного смирения во имя любви к людям и Богу.
Несомненно, у него была от Бога определенная миссия, и он был одарен чтобы ее выполнить. Приятно осознавать это не просто раскрученная политическая фигура, а одаренный человек который строит свою жизнь на высоконравственном основании. Нравственность и моральные ценности они делают человека сильнее, без нее любой деятель неполноценный, он может добиваться каких-то экономических или политических целей, но за всем этим нет никакой моральной основы или ценностей.
Когда-то мне хотелось прочитать «Один день Ивана Денисовича», да все никак не могла собраться. Но вот, знакомясь с биографией Александра Солженицына, все-таки решилась. Думаю, это будет один из первых прочитанных мною произведений гениального автора, а позже – постараюсь осилить и «Архипелаг Гулаг». С первых строк повести я ужаснулась: какие же жуткие условия были в лагерях СССР! И жалко стало заключенного Шухова, который получил три дня карцера только за то, что заболел и вовремя не встал с нар. Жестокие законы! А еще заинтересовала меня судьба Алешки-баптиста, и то, как его описывает Солженицын. Что ж, буду читать дальше…
«У юного Солженицына была своя тайна – он мечтал стать писателем» – прочитала я в кратком содержании. И вот что подумала: литературные способности даются с самого детства. Александр Исаакович, несомненно, много сделал, открывая правду и обличая советский строй, как будто видя наперед, что держава, когда-то считавшаяся великой, распадется, как карточный домик.
Очень смело действовал будущий писатель, собирая свидетельства очевидцев на фронте как профессиональный журналист. Конечно, это не могло укрыться от неусыпного взора НКВД и результатом стал арест на 8 лет. А следующая цитата заставляет о многом задуматься.
«Если бы я не попал в тюрьму, я тоже стал бы каким-то писателем в Советском Союзе, но я не оценил бы ни истинных задач своих, ни истинной обстановки в стране, и не получил бы то закалки, тех особенных способностей, которые вырабатывает именно тюремная жизнь». Это, кстати, в какой-то степени относится и к христианам, осужденным за веру. Будучи гонимыми, они всецело надеются на поддержку всемогущего Господа и приобретают души для Него. Даже в таких невыносимых условиях эти люди имеют силы торжествовать во Христе.
Именно поэтому мне хотелось бы порассуждать над фрагментом произведения Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Одним героем в книге является Лешка-баптист. Читая Евангелие, он делал акцент на одном стихе из Нового Завета ««Только бы не пострадал кто из вас как убийца, или как вор, или злодей, или как посягающий на чужое. А если как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь». Но не агитировал он вовсе, как говорится в повести, а желал спасения погибающих душ. «Молиться надо, чтобы Господь с нашего сердца накипь злую снимал» – увещевает он сокамерников.
Сколько я читала книг, где христиане страдали за веру! Замечательные люди, которые не только не сделали ничего плохого, но и показывали другим пример искренней любви к ближнему и бескорыстной доброты. Для них лучше было умереть, чем отречься от Христа. А ссылка или заключение – часто являлись поводом к тому, чтобы сказать грешным людям о Спасителе.
Кстати, нашла интересные высказывания Александра Исаевича, явно говорящие о том, что писатель считал корнем всех бед отступление от Бога: «Пороками человеческого сознания, лишённого божественной вершины, определились и все главные преступления этого века», – утверждает он. Так значит Солженицын все же был верующим. Это не может не радовать.
Интересно, а как сложилась судьба у Шухова Ивана Денисовича, который, благодаря собранным материалам стал героем произведения «Один день Ивана Денисовича», а благодаря свидетельству Алешки-баптиста – верующим христианином. Причем не только он, но и вся его семья.
Жаль только, что сам Александр Солженицын не прислушался к словам христианина, а предпочел писать лишь о политике, чего, кстати, Леонид Светлов не хотел и от чего отказывался до последнего.
Предстваляете! Я такое нашла! Интервью с тем самым Алешкой-баптистом, о котором писал Александр Солженицын! Оказывается, это земляк, и жил он когда-то в Макеевке, городе, который находится рядом с моим. Удивительно! Перечитывала это интервью не раз, восхищалась стойкостью верующего человека, который не боялся даже расстрела (а ведь его расстреляли бы, но в последний момент раздался крик: «Отставить расстрел! Алёшку Светлова – к генералу!»), который всю свою жизнь посвятил Господу, который всегда прямо говорил правду даже тем, кто мог его осудить. Оказывается, звали этого человека Леонид Васильевич. Он очень не желал, чтобы писали в книге фрагменты биографии: «Мне совсем не хотелось оказаться «героем» политической книги, и я об этом так прямо и сказал Солженицыну…» – написано в интервью. А еще интересно читать, что Леонид Васильевич пишет о Шухове, который и познакомил его с Солженицыным и с которым у Светлова сложились дружеские отношения. Оказывается, он и его семья стали верующими и очень дружили с Леонидом. Вот ведь как бывает. Удивительно! Не знаю, сколько раз я еще прочитаю это интервью. Если кому-то интересно, могу дать ссылку.
Хотя это может показаться нашим прадедам, воевавшим за родину, не патриотичным, но я с большим уважением отношусь к человеку, который, будучи на фронте, преследовал цель разоблачить действующую власть и всему миру показать её преступления. Александр Солженицын пошел на явный риск, и он знал, какая расплата может ждать его. «На фронте Александр Исаевич вел подробные дневники. Пять блокнотов, исписанных мельчайшим почерком, в которые Солженицын заносил все о военных буднях, рассказы однополчан о коллективизации, Первой мировой, голоде на Украине…»
И действительно, следующим этапом жизни стала тюрьма, где, как ни странно, Солженицын, не ожесточился, а, напротив, приобрел бесценный опыт. Кстати, вот что хотела еще сказать: только сегодня приобрела себе книгу Германа Гартфельда «Любовь сильнее красного террора», где описывается жизнь гонимых верующих в советское время. Очень интересные и достоверные факты. Наверное, в следующем комментарии приведу некоторые выдержки из неё.
Имя Александра Солженицына знает чуть ли не весь мир. Его правда о том ужасном времени СССР, принятая в те времена немногими, сейчас до сих пор будоражит сердца мыслящих людей. Но не все знают, что есть еще другие авторы. «Их статистики точной нет, и в музеях их нет реликвий, они подвигов яркий след оставляли пример великий…» Только вот на страницах художественной литературы христиане живы в воспоминаниях писателей-очевидцев: Германа Гартфельда, Георгия Винса, Натальи Винс, Николая Храпова, Виталия Полозова и других. Ярко, талантливо описывают эти авторы судьбы тех, кто пострадал от красного террора, их переживания и точку зрения.
– Прежде всего, мы хотим объяснить партии, что философия жизни – личное дело человека, и не дело партии – совать туда свой нос, – говорит Ирина из повести «Любовь сильнее красного террора» – Другими словами, мы хотели бы, чтобы марксизм перестал провозглашать свою собственную точку зрения как единственную, которую может иметь человечество. Марксисты не должны говорить, что их философия единственно правильная…» Да, были и такие верующие, которые думали, что путем убеждений можно попросить коммунистов пересмотреть свои взгляды. Увы, они ошибались.
Сегодня в голове «крутилась» песня Игоря Талькова: «Листая старую тетрадь расстрелянного генерала, я тщетно силился понять, как ты смогла себя отдать на растерзание вандалам?» Прискорбно, что в России была революция. И только единицы видели в ней красный террор, а не Великую Октябрьскую… К счастью, таковым был и Александр Солженицын. Я считаю, что Господь дал ему и дар, и смелость описать ужас тюремного заключения «врагов народа» изнутри, показать правду того прискорбного времени. Только вот верующим по-настоящему, к сожалению, этот талантливый писатель не стал.
Кстати, после распада СССР многие авторы стали показывать ужасы сталинских времен. Но есть особая категория писателей: христиане. Те, кто испытал «красный террор и гонения на своей шкуре: Николай Храпов («Счастье потерянной жизни»), Георгий Винс («Евангелие в узах»), Владимир Вильчинский («Недаром пролитые слезы»), Николай Сизов («Один из сонма»), Николай Водневский («Вчера и сегодня») и другие. Они тоже писали и говорили правду в то время и ничего не боялись. Читая христианские произведения, я вижу много таких цитат. Если будет возможность, приведу некоторые из них в следующих комментариях.
Вот снова и снова листаю перечень христианской литературы. Мелькают названия книг, имена героев, некоторые из которых знакомы. Вот «Рубежи детства» Натальи Винс. Эта книга повествует о гонениях на верующих во времена СССР. А вот «Счастье потерянной жизни» Николая Храпова, – тоже о нелегких временах для христиан в советское время. Подобные повести и рассказы перекликаются с произведениями Александра Солженицына «Архипелаг Гулаг», «Один день Ивана Денисовича», «В круге первом». Хотя этот писатель пишет в большинстве случаев о политических заключенных, совсем немного затрагивая верующих, в частности судьбу Алексея Светлова, реального баптиста из повести «Один день Ивана Денисовича».
Как же много таких героев, которые в тяжелые времена красного террора пошли против течения, не побоявшись жесткого преследования. «Их статистики точной нет, и в музеях их нет реликвий, они подвигов яркий след оставляли – пример великий!» – поется в одной христианской песне. И это действительно так!
Мне стало интересно, есть ли крылатые выражения от Александра Солженицына. Оказывается, да. Вот, например, такое: «Если ты не умеешь использовать минуту, ты зря проведешь и час, и день, и всю жизнь…» Это уже обличение тем, кто даром убивает время. В какой-то мере касается и меня, ведь часто не ценю минуты. А ведь в Библии сказано: «…Дорожа временем, ибо дни лукавы». И еще: «Что такое дни наши, пар, являющийся на малое время и потом исчезающий».
«А что если «завтра» совсем не настанет, а если совсем не придет?» – говорится в одном из стихотворений Веры Кушнир. И эти слова заставляют задуматься.
Обещала привести цитаты из книг о гонениях на христиан. Вот некоторые из них: «Наблюдая за братьями, он видел, как они великодушно, по-детски, делились друг с другом самым жизненно ценным: и словом, и делом – и душа его отдыхала от всех пережитых кошмаров. Родные взгляды, родные слова, чуткость, нежность и сами они, одетые в засаленные арестантские куртки – пленяли его, и он смотрел и смотрел на них, чувствуя себя таким маленьким и бедным.
Некоторые из них отбыли в заключении уже 5-8 лет. Они казались ему теми укорененными, могучими дубами веры, над которыми прошли многие лютые ураганы. Немногословная, простая, краткая, но исполненная мудрых слов речь, отлагалась где-то глубоко в тайнике души Павла…»
Это отрывок из книги «Счастье потерянной жизни» Николая Храпова. А вот еще один: из книги «Маргарита и сотрудник КГБ»: «На первой скамейке перед сценой сидели провинившиеся, которых и считали антисоветчиками. Кстати, это были самые добросовестные труженики. Они не воровали, не пьянствовали, как многие из числа коммунистов, не отказывались от самой простой работы. Но они, эти сидящие на скамье “подсудимых” члены колхоза, веровали в Бога».
Оказывается, Александр Солженицын не только замечательный писатель, но и поэт. Стихи, вышедшие из-под его пера, тоже написаны профессионально и с глубоким смыслом:
«Чернеют вышки очерком знакомым.
От вышки к вышке день сочится над державою.
От зоны к зоне звонами подъёмов
Задолго до свету ликуют рельсы ржавые…»
Более того, в стихах все сжато, все ярче, чем в прозе.
Но среди рассказов легендарного писателя меня заинтересовал тот, который называется «Настенька». Его можно поделить на разные темы, и над каждой – рассуждать по-своему. Например, над такой фразой: «А в одиннадцать лет, на Николу вешнего, Настенька одна, через поля, за 25 вёрст, ходила пешком в монастырь. На исповедях изыскивала она, в чем бы повиниться, и жаловалась, что не найти ей тех грехов, — а отец Филарет, через наложенную епитрахиль, наговаривал:
— А ты, девочка, кайся и вперёд. Кайся — и вперёд, грехов ещё будет, бу-удет».
Покаяние ведь – это не просто перечисление грехов, а поворот к Богу на сто восемьдесят градусов. Но у простого народа в зарождающееся советское время пытались отнять возможность служить Богу. Спустя немногие годы стал свирепствовать воинствующий атеизм. И сколько горя из-за этого хлебнули люди.
Продолжаю читать повесть Александра Солженицына «Настенька». Перед глазами проходит жизнь бедной девушки, которой пришлось приспосабливаться к суровому времени. А у меня возникли противоречивые чувства: с одной стороны не порицаю Настеньку за то, что пришлось вступить в комсомол, ведь сама жила в советское время, а с другой – много читала и слышала о стойкой позиции верующих, которые понимали настоящую бессмысленность коммунистических идей и их угрозу христианину.
«Как гадко было решаться на комсомол: и там вот тоже так будут насмехаться? – думала Настенька, но другого выхода не было.
А лукавый свирепствовал, издеваясь над святынями. Трудно было Настеньке от такого кощунства, но боялась она. Время лютое сильно. Да что говорить о ней, если и мне жутко читать стихотворения-песни, которые распевали безбожники. Бедная Настя! Пришлось ей испытать от грешников не только душевное насилие. Физически надругались над ней, а сделать ничего не могла. Тяжкая судьба в суровые годы произвола и анархии. А самое страшное, что грех полностью овладел и душой, и телом девушки. И аборты она делала, деток убивала, не осознавая опасности этого. Но, увы, некому было подсказать и направить на истинный путь.
Что еще удивило меня книге «Настенька»? То, что ребят при вступлении в пионеры «переименовывали из Мишек и Машек — в Кимов, Владленов, Марксин и Октябрин». Это уже полнейший абсурд. Такого еще не слышала.
Мороз проходит по коже, когда читаешь о простолюдинах, ставших хозяевами положения. Воинствующий атеизм стер все ограничения морали, и начался разгул разврата, жертвой которого становились молодые невинные девушки. Не избежала такой участи и Настенька.
Какой вывод я сделала для себя? Перед этой книгой читала другие, тоже об издевательствах над людьми в советское время. Одна из них «Счастье потерянной жизни» Николая Храпова, где четко показано, что выстоять в суровые времена перед натиском греха может только верующий человек, уповающий не на свои силы, но на Бога, «сила которого проявляется в немощи» и действует могущественно. Девушки-христианки, в отличие от Настеньки, имели твердый стержень убеждений и не поддались греху даже тогда, когда приходилось терпеть побои и тяжкий труд в лагерях ГУЛАГА. Вопреки натиску, они остались чистыми перед Богом и людьми, потому что защищал их Господь.
Нашла очень интересную книгу Сараскиной Людмилы Ивановны, которая называется «Александр Солженицын». Сразу в глаза бросилась цитата, которую я просто не могу не привести: «В предисловии «К читателю» Розанов выразил главное ощущение очевидца тех событий — выстраданное, вылившееся из сердца: «Нет сомнения, что глубокий фундамент всего теперь происходящего заключается в том, что в европейском (всём, — и в том числе русском) человечестве образовались колоссальные пустоты от былого христианства; и в эти пустоты проваливается всё: троны, классы, сословия, труд, богатства. Все потрясены. Все гибнут, всё гибнет. Но всё это проваливается в пустоту души, которая лишилась древнего содержания». Как же точно сказано!!! Люди лишились основы веры – самого Христа, заменив Его мертвыми обрядами. Живой Бог и Его святая праведность попиралась православным народом. Поэтому и допустил Господь такие страшные даты: революцию, гражданскую, а потом и Великую Отечественную войну. На смену пустой обрядности пришел кровавый воинствующий атеизм, а попросту безбожие. Великая русская держава стала страной обманутых людей, где, как пел Игорь Тальков, «назад означает вперед и наоборот».
Огромной грустью веет от рассказа Александра Солженицына «Абрикосовое варенье». В каждой строчке – безысходность! Какое же ужасное и нелепое было время, когда людей называли «кулаками за то, что крыша из оцинкованной жести, четыре лошади, три коровы и хороший сад при доме…» Это же самое настоящее безумие! Бедные крестьяне истребляли интеллигенцию и людей, хотя бы чего-то достигших в жизни. Они мстили, и не зависть ли под прикрытием красивых лозунгов руководила ними?